Микола Канян

На местах хохочут: «Канян снова предрекает немедленный крах Америки». А ведь не Канян, не немедленный, и даже не Америки.

Попытки сделать широкие народные массы «лучше» всегда проваливаются. Можно какое-то время заставлять их притворяться, накладывая грим, но любой грим со временем осыпается. От осины не родятся апельсины.

Посмотрите на московскую интеллигенцию, которая начала заново изучать позабытые языки народов СССР и стран ОВД (т.е. окраин бывшей Российской империи). От себя не убежишь — гены дают о себе знать. Поговорили по-русски пару поколений, и хватит, нечего себя мучать.

Похожим образом сейчас разваливается основа американской государственности — американские университеты. Восемнадцатилетние американцы кряхтят с калькулятором, высчитывая разницу между стоимостью обучения и потенциальными заработками и грозятся вместо получения высшего образования то вернуться к занятию ремеслами (юноши), то к домашнему хозяйству (девушки).

Грозятся пока только на словах, но через поколение так и будет на самом деле. Ведь американской сверхгегемонии не случилось, а значит, больше нет смысла силком тащить с ферм в университеты каждого урожденного американца с родным английским языком чтобы закрыть дефицит управленческих кадров.

Для американской государственности это большая проблема, т.к. американцы всеми силами избегают формирования наследственной аристократии, и на замену ей долгое время предлагалась «ненаследственная» академическая среда.

Проблема с реализацией замены аристократов академиками в том, что американцы весьма последовательны в своем антиаристократизме. Сердце любого университета — люди, которым науки интересны сами по себе, а не с какой-то целью — те же аристократы, которые на голову выше окружающих, и на чье мнение им плевать. Наследственностью они тоже обладают, только не биологической (отец-сын), а интеллектуальной (учитель-ученик), поэтому американцы вывели их у себя под ноль.

Именно поэтому американский университет это место, где можно научиться высокооплачиваемой профессии, завести выгодные контакты, удачно заключить брак, провести повышение квалификации партактива, попросту приятно провести время, но не место, где можно заниматься собственно науками. Это запрещено неписанной частью американской конституции.

Ничего удивительного здесь нет — от осины не родятся апельсины. В Америке не было «средневековья», поэтому не может и быть и настоящих (т.е. «средневековых») университетов. Возможен только временный грим под взрослых.

(Англичанам повезло вскочить в последний вагон покидающего платформу поезда — они все-таки вырвали зубами признание своих двух «средневековых» университетов. Но именно то, что их в Англии только два, а не двадцать два, указывает на то, что никакого «средневековья», как на Континенте, там не было, а был дикий фронтир.)

Американские попытки заместить умников-ботаников «искусственным интеллектом» обречены на провал по той же причине. По американским представлениям, создание «ИИ» слишком ответственная работа, чтобы подпускать к ней действительно умных людей, ведь они могут распоясаться и начать качать права. Поэтому ради поддержания общественного порядка на неё ставят не слишком умных.

А если ставить не слишком умных, то получится не искусственный интеллект, а всего лишь искусственный искусственный интеллект. Т.е. ненастоящий. Не машина, имитирующая человеческое мышление, а машина, имитирующая машину, имитирующую человеческое мышление. От осины не родятся апельсины.

Напоследок еще можно сказать, что идея замены наследственной аристократии на выходцев из интеллектуально выхолощенной академии (т.е. высших партийных курсов) самопротиворечива, потому что видимая власть церковных чинов это всегда не более, чем замаскированная власть наследственной аристократии, которой нужно куда-то девать своих младших сыновей, чтобы не мешали передаче наследства по майорату. Только после максировки становится непонятно, чья это аристократия.

Telegram

Микола Канян

Восторг начавших изучать грузинский, армянский, казахский, турецкий и тому подобные языки легко понять, если учитывать, что архетип (пост)советского эмигранта это еврей-репатриант. (Пост)советскому человеку полагается на новом месте жительства учить "инопланетный"…

www.tg-me.com/us/Микола Канян/com.mixail_kain/2102

9.7K viewsedited  May 14 at 12:55

На местах хохочут: «Канян снова предрекает немедленный крах Америки». А ведь не Канян, не немедленный, и даже не Америки.

Попытки сделать широкие народные массы «лучше» всегда проваливаются. Можно какое-то время заставлять их притворяться, накладывая грим, но любой грим со временем осыпается. От осины не родятся апельсины.

Посмотрите на московскую интеллигенцию, которая начала заново изучать позабытые языки народов СССР и стран ОВД (т.е. окраин бывшей Российской империи). От себя не убежишь — гены дают о себе знать. Поговорили по-русски пару поколений, и хватит, нечего себя мучать.

Похожим образом сейчас разваливается основа американской государственности — американские университеты. Восемнадцатилетние американцы кряхтят с калькулятором, высчитывая разницу между стоимостью обучения и потенциальными заработками и грозятся вместо получения высшего образования то вернуться к занятию ремеслами (юноши), то к домашнему хозяйству (девушки).

Грозятся пока только на словах, но через поколение так и будет на самом деле. Ведь американской сверхгегемонии не случилось, а значит, больше нет смысла силком тащить с ферм в университеты каждого урожденного американца с родным английским языком чтобы закрыть дефицит управленческих кадров.

Для американской государственности это большая проблема, т.к. американцы всеми силами избегают формирования наследственной аристократии, и на замену ей долгое время предлагалась «ненаследственная» академическая среда.

Проблема с реализацией замены аристократов академиками в том, что американцы весьма последовательны в своем антиаристократизме. Сердце любого университета — люди, которым науки интересны сами по себе, а не с какой-то целью — те же аристократы, которые на голову выше окружающих, и на чье мнение им плевать. Наследственностью они тоже обладают, только не биологической (отец-сын), а интеллектуальной (учитель-ученик), поэтому американцы вывели их у себя под ноль.

Именно поэтому американский университет это место, где можно научиться высокооплачиваемой профессии, завести выгодные контакты, удачно заключить брак, провести повышение квалификации партактива, попросту приятно провести время, но не место, где можно заниматься собственно науками. Это запрещено неписанной частью американской конституции.

Ничего удивительного здесь нет — от осины не родятся апельсины. В Америке не было «средневековья», поэтому не может и быть и настоящих (т.е. «средневековых») университетов. Возможен только временный грим под взрослых.

(Англичанам повезло вскочить в последний вагон покидающего платформу поезда — они все-таки вырвали зубами признание своих двух «средневековых» университетов. Но именно то, что их в Англии только два, а не двадцать два, указывает на то, что никакого «средневековья», как на Континенте, там не было, а был дикий фронтир.)

Американские попытки заместить умников-ботаников «искусственным интеллектом» обречены на провал по той же причине. По американским представлениям, создание «ИИ» слишком ответственная работа, чтобы подпускать к ней действительно умных людей, ведь они могут распоясаться и начать качать права. Поэтому ради поддержания общественного порядка на неё ставят не слишком умных.

А если ставить не слишком умных, то получится не искусственный интеллект, а всего лишь искусственный искусственный интеллект. Т.е. ненастоящий. Не машина, имитирующая человеческое мышление, а машина, имитирующая машину, имитирующую человеческое мышление. От осины не родятся апельсины.

Напоследок еще можно сказать, что идея замены наследственной аристократии на выходцев из интеллектуально выхолощенной академии (т.е. высших партийных курсов) самопротиворечива, потому что видимая власть церковных чинов это всегда не более, чем замаскированная власть наследственной аристократии, которой нужно куда-то девать своих младших сыновей, чтобы не мешали передаче наследства по майорату. Только после максировки становится непонятно, чья это аристократия.

BY Микола Канян