Exit Existence

Forwarded from PhilosophyToday

Джорджо Агамбен

Только Бог может нас спасти

Резкая фраза Хайдеггера в интервью журналу «Шпигель» 1976 года «Только Бог может нас спасти» всегда вызывала недоумение. Чтобы понять это высказывание, необходимо сначала вернуть его в контекст. Хайдеггер только что говорил о планетарном господстве техники, которой, по-видимому, никто не в состоянии управлять. Философия и другие сферы духа — поэзия, религия, искусство, политика — утратили способность направлять или хотя бы приводить в чувство жизнь народов Запада. Отсюда и горький диагноз, что они «не сможет вызвать никаких непосредственных изменений в теперешнем состоянии мира», и неизбежное следствие, что «только Бог может нас спасти». То, что здесь речь идет о чем угодно, но не о милленаристском пророчестве, подтверждается сразу же после этого уточнением, что мы должны подготовить себя не только «к явлению Бога», но также и, скорее, «к сумеркам Бога, и тому, что перед лицом отсутствующего Бога мы погибли».

Само собой разумеется, что диагноз Хайдеггера не утратил своей актуальности и сегодня; напротив, он стал еще более неопровержимым и верным насколько это можно. Человечество отказалось от решающего статуса духовных проблем и создало особую сферу для их нейтрализации: культуру. Искусство, поэзия, философия и другие сферы духа, если они еще не совсем угасли или иссякли, помещены в музей и всякого рода культурные институции, где они выживают в виде более или менее интересных развлечений и отвлечения от скуки бытия (а зачастую не менее скучных).

Как же нам следует понимать горький диагноз философа? В каком смысле «только Бог может нас спасти»? Почти два столетия назад, с тех пор как Гегель и Ницше объявили о его смерти, Запад потерял своего бога. Но мы потеряли только того бога, которому можно дать имя и определить его личность. Смерть Бога — это, по сути, утрата божественных имен («божественные имена исчезли», — сетовал Гёльдерлин). По ту сторону имен остается самое главное: божественное. До тех пор, пока мы способны воспринимать цветок, лицо, птицу, жест или травинку как божественные, мы можем обойтись без Бога, которого можно назвать по имени. Нам достаточно божественного - прилагательное для нас важнее существительного. Не «Бог» – скорее: «только божественное может нас спасти».

Quodlibet, 21 марта 2025 г.

www.tg-me.com/us/Exit Existence/com.exitexist/3132

3.1K viewsMar 22 at 11:46

Джорджо Агамбен

Только Бог может нас спасти

Резкая фраза Хайдеггера в интервью журналу «Шпигель» 1976 года «Только Бог может нас спасти» всегда вызывала недоумение. Чтобы понять это высказывание, необходимо сначала вернуть его в контекст. Хайдеггер только что говорил о планетарном господстве техники, которой, по-видимому, никто не в состоянии управлять. Философия и другие сферы духа — поэзия, религия, искусство, политика — утратили способность направлять или хотя бы приводить в чувство жизнь народов Запада. Отсюда и горький диагноз, что они «не сможет вызвать никаких непосредственных изменений в теперешнем состоянии мира», и неизбежное следствие, что «только Бог может нас спасти». То, что здесь речь идет о чем угодно, но не о милленаристском пророчестве, подтверждается сразу же после этого уточнением, что мы должны подготовить себя не только «к явлению Бога», но также и, скорее, «к сумеркам Бога, и тому, что перед лицом отсутствующего Бога мы погибли».

Само собой разумеется, что диагноз Хайдеггера не утратил своей актуальности и сегодня; напротив, он стал еще более неопровержимым и верным насколько это можно. Человечество отказалось от решающего статуса духовных проблем и создало особую сферу для их нейтрализации: культуру. Искусство, поэзия, философия и другие сферы духа, если они еще не совсем угасли или иссякли, помещены в музей и всякого рода культурные институции, где они выживают в виде более или менее интересных развлечений и отвлечения от скуки бытия (а зачастую не менее скучных).

Как же нам следует понимать горький диагноз философа? В каком смысле «только Бог может нас спасти»? Почти два столетия назад, с тех пор как Гегель и Ницше объявили о его смерти, Запад потерял своего бога. Но мы потеряли только того бога, которому можно дать имя и определить его личность. Смерть Бога — это, по сути, утрата божественных имен («божественные имена исчезли», — сетовал Гёльдерлин). По ту сторону имен остается самое главное: божественное. До тех пор, пока мы способны воспринимать цветок, лицо, птицу, жест или травинку как божественные, мы можем обойтись без Бога, которого можно назвать по имени. Нам достаточно божественного - прилагательное для нас важнее существительного. Не «Бог» – скорее: «только божественное может нас спасти».

Quodlibet, 21 марта 2025 г.

BY Exit Existence