Хорошо, вот есть спекулятивный реализм, и он борется с корреляционизмом — представлением о том, что нельзя познать в опыте нечто вне связи (корреляции) с сознанием. Это старая Кантовская проблематика с его «вещью в себе», но она, конечно, вечная. Никуда от сознания не денешься.
Но мы же можем использовать воображение, чтоб хотя бы вообразить, каково это — воспринимать вещь вне сознания? По Канту, да и много по кому, вообразить — значит, представить и помыслить то, чего нет. Думаю, Кант не будет против.
Давайте попробуем буквально вообразить, как это — получить опыт, не будучи сознанием или в-сознании, внутри-сознания.
Для этого коротко скажем, что такое сознание с перспективы получения опыта. Сознание сводится к двум пунктам: 1. наличие исходной точки наблюдения 2. направление наблюдения (интенция)
На самом деле есть третий пункт — сам объект наблюдения. Причём он обязателен как для существования сознания, так и для психики вообще. Но мы хотим вообразить, что объект подал на развод и уехал куда-то к себе.
Ну так вот — сознание. На уровне ощущений речь идёт о той панораме, в которой вы воспринимаете мир. Она по большей части сфокусирована на уровне глаз. Странно, почему люди часто отождествляют сознание со зрением. Да, ещё Аристотель писал, что зрением мы получаем много информации, но образ сознания это почему-то всегда какой-нибудь зрительный аквариум, а не поверхность кожи, например.
Каково было бы избавиться от этой панорамы восприятия? Как-то разрубить что ли этот метафизический череп топором? Как там у Хаски было — «черепушка как тюрьма». Каково быть вне этой тюрьмы? То есть получить опыт об объекте, не будучи сознанием?
На нас, конечно, сразу с ремнём набросится Кант и ещё много кто. Мол, "деление на субъект и объект, пространство и время, категории качества, количества и прочее — это свойства сознания!" и всё такое. Но не будем торопиться, мы же повоображать хотим?
Итак, в открытом космосе вещей без скафандра сознания может остаться множественность бытия, а может и нет.
Вот камень. Мы его вне сознания как-то познаем в опыте. Но если нет сознания, тогда что получается? Нет точки наблюдения и вектора наблюдения.
Наш опыт о камне тогда повсеместен, целен, исчерпывающе подробен. Мы познаем камень слева, справа, снизу, внутри, снаружи. Мы познаем какой он на расстоянии миллионов километров и какой он, если разглядывать одну из его молекул.
Причем, чтобы это не было суммой точек наблюдения как в фотоальбоме «вид слева + вид справа + издалека + молекула» и т.д., нужно, чтобы камень познавался всем сразу, включая сам камень.
Это всё про пространство, теперь те же соображения про время, только в профиль, тут, думаю, понятно. Вместо «вчера + послезавтра + сегодня» — всё время сразу.
Надеюсь, не запутанно получилось, но такой уж предмет! Если вы понимаете, к чему я веду, вы наверное можете задать вопрос — а остаётся ли здесь камень как что-то отдельное? Или, как я написал выше, — сохраняется ли множественность бытия?
Наверное, между отдельным камнем как вещью, имеющей границы во времени и пространстве, и неким «Всем» как супер-вещью, где никаких границ во времени и пространстве нет, как нет и камня — между двумя этими крайностями остаётся нечто среднее. Камень оказывается чем-то вроде кусочка в манной каше: вроде каша, но плотность выше, чем в среднем.
То есть можно предположить, что вне сознания нет отдельных вещей и нет тотального единства, а есть игра плотностей и градиентов. Плотность здесь очень хорошее, очень удобное слово. Почему-то.
Выходит, что камень — это такой фрагмент бытия, в котором особо велика плотность «каменных» качеств. Плотность пространства, плотность времени, плотность качеств — бог мой, да ведь мы пришли к гомеомериям Анаксагора!
Не то что бы я претендую на истину после своего воображения, но может Хайдеггер был прав, когда писал, что досократики имели опыт бытия, а Аристотель с Платоном бытие уже забыли?
Хорошо, вот есть спекулятивный реализм, и он борется с корреляционизмом — представлением о том, что нельзя познать в опыте нечто вне связи (корреляции) с сознанием. Это старая Кантовская проблематика с его «вещью в себе», но она, конечно, вечная. Никуда от сознания не денешься.
Но мы же можем использовать воображение, чтоб хотя бы вообразить, каково это — воспринимать вещь вне сознания? По Канту, да и много по кому, вообразить — значит, представить и помыслить то, чего нет. Думаю, Кант не будет против.
Давайте попробуем буквально вообразить, как это — получить опыт, не будучи сознанием или в-сознании, внутри-сознания.
Для этого коротко скажем, что такое сознание с перспективы получения опыта. Сознание сводится к двум пунктам: 1. наличие исходной точки наблюдения 2. направление наблюдения (интенция)
На самом деле есть третий пункт — сам объект наблюдения. Причём он обязателен как для существования сознания, так и для психики вообще. Но мы хотим вообразить, что объект подал на развод и уехал куда-то к себе.
Ну так вот — сознание. На уровне ощущений речь идёт о той панораме, в которой вы воспринимаете мир. Она по большей части сфокусирована на уровне глаз. Странно, почему люди часто отождествляют сознание со зрением. Да, ещё Аристотель писал, что зрением мы получаем много информации, но образ сознания это почему-то всегда какой-нибудь зрительный аквариум, а не поверхность кожи, например.
Каково было бы избавиться от этой панорамы восприятия? Как-то разрубить что ли этот метафизический череп топором? Как там у Хаски было — «черепушка как тюрьма». Каково быть вне этой тюрьмы? То есть получить опыт об объекте, не будучи сознанием?
На нас, конечно, сразу с ремнём набросится Кант и ещё много кто. Мол, "деление на субъект и объект, пространство и время, категории качества, количества и прочее — это свойства сознания!" и всё такое. Но не будем торопиться, мы же повоображать хотим?
Итак, в открытом космосе вещей без скафандра сознания может остаться множественность бытия, а может и нет.
Вот камень. Мы его вне сознания как-то познаем в опыте. Но если нет сознания, тогда что получается? Нет точки наблюдения и вектора наблюдения.
Наш опыт о камне тогда повсеместен, целен, исчерпывающе подробен. Мы познаем камень слева, справа, снизу, внутри, снаружи. Мы познаем какой он на расстоянии миллионов километров и какой он, если разглядывать одну из его молекул.
Причем, чтобы это не было суммой точек наблюдения как в фотоальбоме «вид слева + вид справа + издалека + молекула» и т.д., нужно, чтобы камень познавался всем сразу, включая сам камень.
Это всё про пространство, теперь те же соображения про время, только в профиль, тут, думаю, понятно. Вместо «вчера + послезавтра + сегодня» — всё время сразу.
Надеюсь, не запутанно получилось, но такой уж предмет! Если вы понимаете, к чему я веду, вы наверное можете задать вопрос — а остаётся ли здесь камень как что-то отдельное? Или, как я написал выше, — сохраняется ли множественность бытия?
Наверное, между отдельным камнем как вещью, имеющей границы во времени и пространстве, и неким «Всем» как супер-вещью, где никаких границ во времени и пространстве нет, как нет и камня — между двумя этими крайностями остаётся нечто среднее. Камень оказывается чем-то вроде кусочка в манной каше: вроде каша, но плотность выше, чем в среднем.
То есть можно предположить, что вне сознания нет отдельных вещей и нет тотального единства, а есть игра плотностей и градиентов. Плотность здесь очень хорошее, очень удобное слово. Почему-то.
Выходит, что камень — это такой фрагмент бытия, в котором особо велика плотность «каменных» качеств. Плотность пространства, плотность времени, плотность качеств — бог мой, да ведь мы пришли к гомеомериям Анаксагора!
Не то что бы я претендую на истину после своего воображения, но может Хайдеггер был прав, когда писал, что досократики имели опыт бытия, а Аристотель с Платоном бытие уже забыли?
BY Crypta Platonica
Warning: Undefined variable $i in /var/www/tg-me/post.php on line 283
Cryptoassets enthusiasts use this application for their trade activities, and they may make donations for this cause.If somehow Telegram do run out of money to sustain themselves they will probably introduce some features that will not hinder the rudimentary principle of Telegram but provide users with enhanced and enriched experience. This could be similar to features where characters can be customized in a game which directly do not affect the in-game strategies but add to the experience.
Why Telegram?
Telegram has no known backdoors and, even though it is come in for criticism for using proprietary encryption methods instead of open-source ones, those have yet to be compromised. While no messaging app can guarantee a 100% impermeable defense against determined attackers, Telegram is vulnerabilities are few and either theoretical or based on spoof files fooling users into actively enabling an attack.
