USSResearch

Недавно я встретился с историком Денисом Шкаревским, специалистом по органам юстиции сталинского периода. По моей просьбе он поделился своими публикациями, и в одной из них я наткнулся на ряд примечательных фактов о советской лагерной системе, которыми хочу поделиться.

Преступность в советских исправительно‑трудовых учреждениях 1930–1940‑х годов была весьма распространённым явлением. В профессиональном жаргоне сотрудников НКВД её называли «лагерным бандитизмом». Председатель Особой коллегии Верховного суда РСФСР Я. Кронберг в 1935 году приводил многочисленные примеры подобной деятельности.

В феврале — мае того же года в Сибирском ИТЛ НКВД появилась женская бандитская группа в составе Позднишевой, Ваулиной, Фатеевой, Плехановой, Ивановой, Ворошиловой и Поздняк. Схема действий была проста: с появлением в бараке новых заключённых выбирали жертву, имевшую более‑менее ценные вещи. Ночью отключали свет, несколько участниц нападали: одни удерживали женщину, остальные грабили. Добычу сразу переносили в соседний барак — к так называемым «мамкам», где её реализовывали. При появлении лагерной администрации женщины поднимали крик, вооружались ножами, палками, поленьями, топорами, мисками, били окна и угрожали расправой каждому, кто осмелился бы провести обыск или арест. В феврале Поздняк с топором набросилась на начальника колонии Квитко. 2 мая Позднышева, также вооружённая топором, напала на старосту 4‑го барака Григорьеву, зарубила её и забрала вещи.

В Карагандинском лагере отличилась группа заключённых во главе с Емельяновым, Поличниковым и Факировым. В двадцатых числах августа 1934 года, стремясь создать условия для грабежа вновь прибывающих, рецидивисты устроили беспорядки, выбили двери камер, обеспечив свободное перемещение из камеры в камеру. Охрана оказалась бессильной. Последствиями стали пьянство, карточная игра на чужие вещи. С августа по 8 октября 1934 года группа совершила ряд грабежей и краж под угрозой ножа и неоднократно оказывала сопротивление дежурным и оперативникам.

Показательна и беспомощность администрации в деле № 1158 (Самбургский и др., обвинение по ст. 59‑3 УК). Отбывая наказание в Осиновском отделе Сиблага, осуждённые систематически избивали заключённых, занимались кражами, грабежами, пьянством, азартными играми, угрожали сотрудникам, отказывались выходить на работы и фактически терроризировали лагерь.

Исключительный «камерный бандитизм» был зафиксирован в Иркутской ИТК. Пользуясь тем, что внутренняя охрана сформирована из лишённых свободы и не вооружена, группа во главе с Курочкиным, взламывая замки отмычками, проникала в соседние посты. Вооружённые ножами и железными палками, они с декабря по апрель грабили заключённых, применяя насилие и забирая всё ценное. Переведённые в другой лагерь Курочкин и трое сообщников совершили групповое изнасилование заключённой Орловой.

Эти примеры показывают, что администрация лагерей нередко теряла контроль над ситуацией. Дисциплинарные и внесудебные меры воздействия фактически не работали, а порой руководство было удовлетворено сложившимся положением. Я. Берман в 1933 году отмечал: «Сотрудники лагерей срослись с преступным элементом, систематически пьянствовали, брали взятки за незаконное прекращение дел о преступлениях, расхищали вещественные доказательства, устраивали оргии с заключёнными женщинами, поощряя проституцию; установлены случаи изнасилования заключённых женщин, снабжения уголовников оружием для совершения краж».

www.tg-me.com/us/USSResearch/com.USSResearch/5797

3.2K viewsJun 9 at 05:32

Недавно я встретился с историком Денисом Шкаревским, специалистом по органам юстиции сталинского периода. По моей просьбе он поделился своими публикациями, и в одной из них я наткнулся на ряд примечательных фактов о советской лагерной системе, которыми хочу поделиться.

Преступность в советских исправительно‑трудовых учреждениях 1930–1940‑х годов была весьма распространённым явлением. В профессиональном жаргоне сотрудников НКВД её называли «лагерным бандитизмом». Председатель Особой коллегии Верховного суда РСФСР Я. Кронберг в 1935 году приводил многочисленные примеры подобной деятельности.

В феврале — мае того же года в Сибирском ИТЛ НКВД появилась женская бандитская группа в составе Позднишевой, Ваулиной, Фатеевой, Плехановой, Ивановой, Ворошиловой и Поздняк. Схема действий была проста: с появлением в бараке новых заключённых выбирали жертву, имевшую более‑менее ценные вещи. Ночью отключали свет, несколько участниц нападали: одни удерживали женщину, остальные грабили. Добычу сразу переносили в соседний барак — к так называемым «мамкам», где её реализовывали. При появлении лагерной администрации женщины поднимали крик, вооружались ножами, палками, поленьями, топорами, мисками, били окна и угрожали расправой каждому, кто осмелился бы провести обыск или арест. В феврале Поздняк с топором набросилась на начальника колонии Квитко. 2 мая Позднышева, также вооружённая топором, напала на старосту 4‑го барака Григорьеву, зарубила её и забрала вещи.

В Карагандинском лагере отличилась группа заключённых во главе с Емельяновым, Поличниковым и Факировым. В двадцатых числах августа 1934 года, стремясь создать условия для грабежа вновь прибывающих, рецидивисты устроили беспорядки, выбили двери камер, обеспечив свободное перемещение из камеры в камеру. Охрана оказалась бессильной. Последствиями стали пьянство, карточная игра на чужие вещи. С августа по 8 октября 1934 года группа совершила ряд грабежей и краж под угрозой ножа и неоднократно оказывала сопротивление дежурным и оперативникам.

Показательна и беспомощность администрации в деле № 1158 (Самбургский и др., обвинение по ст. 59‑3 УК). Отбывая наказание в Осиновском отделе Сиблага, осуждённые систематически избивали заключённых, занимались кражами, грабежами, пьянством, азартными играми, угрожали сотрудникам, отказывались выходить на работы и фактически терроризировали лагерь.

Исключительный «камерный бандитизм» был зафиксирован в Иркутской ИТК. Пользуясь тем, что внутренняя охрана сформирована из лишённых свободы и не вооружена, группа во главе с Курочкиным, взламывая замки отмычками, проникала в соседние посты. Вооружённые ножами и железными палками, они с декабря по апрель грабили заключённых, применяя насилие и забирая всё ценное. Переведённые в другой лагерь Курочкин и трое сообщников совершили групповое изнасилование заключённой Орловой.

Эти примеры показывают, что администрация лагерей нередко теряла контроль над ситуацией. Дисциплинарные и внесудебные меры воздействия фактически не работали, а порой руководство было удовлетворено сложившимся положением. Я. Берман в 1933 году отмечал: «Сотрудники лагерей срослись с преступным элементом, систематически пьянствовали, брали взятки за незаконное прекращение дел о преступлениях, расхищали вещественные доказательства, устраивали оргии с заключёнными женщинами, поощряя проституцию; установлены случаи изнасилования заключённых женщин, снабжения уголовников оружием для совершения краж».

BY USSResearch