WarGonzo

Славянск, прошло семь лет. Как известно, наша команда - мы на тот момент репортеры Lifenews Семён Пегов, Михаил Фомичев и самый безбашенный фотограф РИА Андрюха Стенин - выходили из города уже после того, как Стрелков вывел из Славянска подразделения ополчения.

Андрюхи с нами нет с августа 2014-го. Но до сих, на мой взгляд, никто круче него не написал о том, что происходило в те невероятные дни.

Читать обязательно:

«Утром будит Сёмочка. "В городе никого, надо съебывать!" Семочка поехал купаться и случайно обнаружил, что Apocalypse действительно Now.

Ополчение ушло начисто. Блокпосты пустые. В стрелковском штабе жгли бумаги - там тоже пусто и воняет горелым. Ситуация пиздецовая, мягко говоря. Нас трое, дико собираемся. Никто не ожидал. Никто не предупредил. Администрация гостиницы очень ждала этого момента. Их шатает от радости. Столько добра оставляем. И можно, наверное, получить за нас награду от нацгвардии.

Звонят кому-то. К гостинице подкатывают менты в штатском. Вижу в окно. Иду в сортир и сжигаю аккредитацию ДНР. Смотрю в окно. Мусора уехали. Пока пронесло.

Наши водилы садятся и уезжают, обещают вернуться. Не возвращаются.

Сидим в гостинице. Ждем украинскую контрразведку или какое-то чудо.

Подъезжает Дровосек - начальник похоронной команды. Он знает то, что и мы - в городе ополчения нет и вот-вот здесь будет украинская армия.

В гостинице оставаться нельзя. Куда ехать - тоже не знаем.

Все эти недели город был в плотном окружении, и выехать из него можно было очень тайными тропами, которые держались в секрете. Мы этих дорожек не знаем.

Пока едем в дом к Дровосеку.

По улицам в ажитации носятся жители. Тащат добро с блокопостов и незапертых магазинов. Мародерство.

У Дровосека уныло пьем чай. Идей никаких. Из города выбраться нереально, не зная путей. Никто не соглашается нас везти. Слышим как за забором ходят местные и поздравляют друг друга с освобождением. В городе оставаться нельзя, нас сдадут немедленно. Сосед смотрит на нас через забор с интересом.

Вскоре и у Дровосека сдают нервы. Он оставляет нам ключи от машины: "Выбирайтесь сами как знаете" - и уходит. Фомичев садится за руль развалюхи. Едем просто наугад. На перекрестке рядом останавливается доброхот - "Езжай к продуктовому складу там столько добра!" - возбужденно советует он, приняв за тутошних. Грабеж повсеместный.

Фомичев ведет машину на Черевковку. Единственное, что мы знаем - это то, что трое суток назад там сумели проехать наши коллеги. Но ситуация меняется каждый час. Но более свежей информации нет.

"Поворот не доезжая до церкви и дальше езжайте по танковой колее" - вот описание маршрута. Это самоубийство.

На обочине случайно спрашиваем у мужичка дорогу мимо украинских постов. "Вылезай из машины, сейчас я тебе все объясню" - говорит он таким тоном, что понятно - нам пизда. Сейчас наставит ствол и мы будем лежать на земле.

Но его нам послал Бог. Через пять минут мы едем по проселку. Мы едем и видим расстрелянные автомобили на обочине. Еще вчера их не было. Через каждые сто метров стоит расстрелянная машина. И наша машина может стать одной из них каждую секунду. Это не страшно. Просто не смотришь в зеленку по бокам проселка.

Смотришь вперед и думаешь, что не выберешься. Потому что если думаешь о хорошем - ничего не выйдет.

Я не знаю, как мы смогли добраться до Краматорска. Двадцать машин из тех, что попались нам по пути - они не смогли. Мы смогли. По нам даже никто не стрелял. Но и по дороге мы никого не встретили, кроме ошалевшего парня на скутере».

В этот день почему-то вспоминается именно Андрюха. После этого случая очень долгое время не было никого роднее - их с Мишей. Мы, конечно же, окрестили этот день своим настоящим Днём Рождения.

Андрюха прожил после Славянска практически ровно месяц.

За тебя, родной!

@wargonzo

www.tg-me.com/ru/WarGonzo/com.wargonzo/4944

75.8K viewsedited  Jul 5, 2021 at 08:50

Славянск, прошло семь лет. Как известно, наша команда - мы на тот момент репортеры Lifenews Семён Пегов, Михаил Фомичев и самый безбашенный фотограф РИА Андрюха Стенин - выходили из города уже после того, как Стрелков вывел из Славянска подразделения ополчения.

Андрюхи с нами нет с августа 2014-го. Но до сих, на мой взгляд, никто круче него не написал о том, что происходило в те невероятные дни.

Читать обязательно:

«Утром будит Сёмочка. "В городе никого, надо съебывать!" Семочка поехал купаться и случайно обнаружил, что Apocalypse действительно Now.

Ополчение ушло начисто. Блокпосты пустые. В стрелковском штабе жгли бумаги - там тоже пусто и воняет горелым. Ситуация пиздецовая, мягко говоря. Нас трое, дико собираемся. Никто не ожидал. Никто не предупредил. Администрация гостиницы очень ждала этого момента. Их шатает от радости. Столько добра оставляем. И можно, наверное, получить за нас награду от нацгвардии.

Звонят кому-то. К гостинице подкатывают менты в штатском. Вижу в окно. Иду в сортир и сжигаю аккредитацию ДНР. Смотрю в окно. Мусора уехали. Пока пронесло.

Наши водилы садятся и уезжают, обещают вернуться. Не возвращаются.

Сидим в гостинице. Ждем украинскую контрразведку или какое-то чудо.

Подъезжает Дровосек - начальник похоронной команды. Он знает то, что и мы - в городе ополчения нет и вот-вот здесь будет украинская армия.

В гостинице оставаться нельзя. Куда ехать - тоже не знаем.

Все эти недели город был в плотном окружении, и выехать из него можно было очень тайными тропами, которые держались в секрете. Мы этих дорожек не знаем.

Пока едем в дом к Дровосеку.

По улицам в ажитации носятся жители. Тащат добро с блокопостов и незапертых магазинов. Мародерство.

У Дровосека уныло пьем чай. Идей никаких. Из города выбраться нереально, не зная путей. Никто не соглашается нас везти. Слышим как за забором ходят местные и поздравляют друг друга с освобождением. В городе оставаться нельзя, нас сдадут немедленно. Сосед смотрит на нас через забор с интересом.

Вскоре и у Дровосека сдают нервы. Он оставляет нам ключи от машины: "Выбирайтесь сами как знаете" - и уходит. Фомичев садится за руль развалюхи. Едем просто наугад. На перекрестке рядом останавливается доброхот - "Езжай к продуктовому складу там столько добра!" - возбужденно советует он, приняв за тутошних. Грабеж повсеместный.

Фомичев ведет машину на Черевковку. Единственное, что мы знаем - это то, что трое суток назад там сумели проехать наши коллеги. Но ситуация меняется каждый час. Но более свежей информации нет.

"Поворот не доезжая до церкви и дальше езжайте по танковой колее" - вот описание маршрута. Это самоубийство.

На обочине случайно спрашиваем у мужичка дорогу мимо украинских постов. "Вылезай из машины, сейчас я тебе все объясню" - говорит он таким тоном, что понятно - нам пизда. Сейчас наставит ствол и мы будем лежать на земле.

Но его нам послал Бог. Через пять минут мы едем по проселку. Мы едем и видим расстрелянные автомобили на обочине. Еще вчера их не было. Через каждые сто метров стоит расстрелянная машина. И наша машина может стать одной из них каждую секунду. Это не страшно. Просто не смотришь в зеленку по бокам проселка.

Смотришь вперед и думаешь, что не выберешься. Потому что если думаешь о хорошем - ничего не выйдет.

Я не знаю, как мы смогли добраться до Краматорска. Двадцать машин из тех, что попались нам по пути - они не смогли. Мы смогли. По нам даже никто не стрелял. Но и по дороге мы никого не встретили, кроме ошалевшего парня на скутере».

В этот день почему-то вспоминается именно Андрюха. После этого случая очень долгое время не было никого роднее - их с Мишей. Мы, конечно же, окрестили этот день своим настоящим Днём Рождения.

Андрюха прожил после Славянска практически ровно месяц.

За тебя, родной!

@wargonzo

BY WarGonzo