Старый континент утратил волю к жизни, выгорел и просто доживает по инерции. С начала XX века он постепенно утрачивал пассионарность, прошел через череду проигрышей в психоисторической конкуренции / борьбе с англосаксами. Элиты - волевой компонент и механизм формирования субъектности выродились полностью. Французского геополитика, социолога и историка Эммануэля Тодда (р. 1951 г.) можно смело считать одним из последних настоящих мыслителей Старой Европы, Западноевропейской цивилизации. Для нас, как представителей Восточноевропейской цивилизации, происходящие процессы видятся со стороны, немного под другим углом, пусть мы и похожи.
В одной из последних статей Э. Тодд совершенно верно показывает механизмы, которыми европейские элиты и население были окончательно поставлены под контроль. Речь идет о разрушении института банковской тайны, бюрократическом контроле политической системы и информационной прозрачности. События 11.09.2001 года были использованы США в качестве повода для оказания давления, чтобы шаг за шагом принудить европейские офшоры предоставить доступ к закрытой информации. В 2008-2010 гг., во время поездок в Швейцарию, местные спокойно рассказывали, что уже целые этажи в крупнейших международных банках переданы проверяющим из США, им нужно было все, а не какие-то отдельные счета, как сообщалось в прессе.
После того, как все офшоры мира оказались в руках англосаксов, последние уверились в своем долгосрочном и надежном контроле над элитами остальных стран. В этом крылась ошибка, утрата экономической субъектности не причина, а следствие, продолжение менее видимых, скрытых проблем. Верно и обратное, если уходят причины, то и экономический поводок перестает сдерживать. Европа и большая часть развивающихся стран не смогли убрать первопричины, создавая иллюзию универсальности контроля банковских счетов у англосаксов. Однако, в крупных и амбициозных державах не-Запада смогли понять - большие капиталы могут находиться только на своей территории ("замучаетесь пыль глотать"), все вывезенное за пределы придется списать в потери.
Современная Европа - не колосс на глиняных ногах, а сгнившее изнутри вековое дерево, что издали кажется мощным и здоровым, но вблизи видны пораженные и погибшие части. В реальности все много хуже, первый же небольшой ветер свалит исполина, открыв полностью сгнившее нутро, прекратив тягостное существование.
К чести Э. Тодда, он не рассказывает байки про консервативный ренессанс и возрождение Европы, понимая, что умирающий пациент не сможет по волшебству вернуть молодость, как и не призывает Россию прийти в рамках логики "Европа от Лиссабона до Владивостока", чтобы нашими руками и за наш счет спасти Европу, а потом она ответит черной неблагодарностью, как это было многократно. Констатируя гибель геополитического ядра Париж-Берлин, он спокойно говорит про вертикаль Вашингтон-Лондон-Варшава-Киев, которая работает по принципу "испорченного телефона" и очень недолговечная.
Воля к жизни крайне важна не только для народов, но и отдельных индивидов, важно не допускать ситуации, когда на ответственных, напряженных и сложных позициях остаются люди, что выгорели и мечтают о пенсии.
Старый континент утратил волю к жизни, выгорел и просто доживает по инерции. С начала XX века он постепенно утрачивал пассионарность, прошел через череду проигрышей в психоисторической конкуренции / борьбе с англосаксами. Элиты - волевой компонент и механизм формирования субъектности выродились полностью. Французского геополитика, социолога и историка Эммануэля Тодда (р. 1951 г.) можно смело считать одним из последних настоящих мыслителей Старой Европы, Западноевропейской цивилизации. Для нас, как представителей Восточноевропейской цивилизации, происходящие процессы видятся со стороны, немного под другим углом, пусть мы и похожи.
В одной из последних статей Э. Тодд совершенно верно показывает механизмы, которыми европейские элиты и население были окончательно поставлены под контроль. Речь идет о разрушении института банковской тайны, бюрократическом контроле политической системы и информационной прозрачности. События 11.09.2001 года были использованы США в качестве повода для оказания давления, чтобы шаг за шагом принудить европейские офшоры предоставить доступ к закрытой информации. В 2008-2010 гг., во время поездок в Швейцарию, местные спокойно рассказывали, что уже целые этажи в крупнейших международных банках переданы проверяющим из США, им нужно было все, а не какие-то отдельные счета, как сообщалось в прессе.
После того, как все офшоры мира оказались в руках англосаксов, последние уверились в своем долгосрочном и надежном контроле над элитами остальных стран. В этом крылась ошибка, утрата экономической субъектности не причина, а следствие, продолжение менее видимых, скрытых проблем. Верно и обратное, если уходят причины, то и экономический поводок перестает сдерживать. Европа и большая часть развивающихся стран не смогли убрать первопричины, создавая иллюзию универсальности контроля банковских счетов у англосаксов. Однако, в крупных и амбициозных державах не-Запада смогли понять - большие капиталы могут находиться только на своей территории ("замучаетесь пыль глотать"), все вывезенное за пределы придется списать в потери.
Современная Европа - не колосс на глиняных ногах, а сгнившее изнутри вековое дерево, что издали кажется мощным и здоровым, но вблизи видны пораженные и погибшие части. В реальности все много хуже, первый же небольшой ветер свалит исполина, открыв полностью сгнившее нутро, прекратив тягостное существование.
К чести Э. Тодда, он не рассказывает байки про консервативный ренессанс и возрождение Европы, понимая, что умирающий пациент не сможет по волшебству вернуть молодость, как и не призывает Россию прийти в рамках логики "Европа от Лиссабона до Владивостока", чтобы нашими руками и за наш счет спасти Европу, а потом она ответит черной неблагодарностью, как это было многократно. Констатируя гибель геополитического ядра Париж-Берлин, он спокойно говорит про вертикаль Вашингтон-Лондон-Варшава-Киев, которая работает по принципу "испорченного телефона" и очень недолговечная.
Воля к жизни крайне важна не только для народов, но и отдельных индивидов, важно не допускать ситуации, когда на ответственных, напряженных и сложных позициях остаются люди, что выгорели и мечтают о пенсии.
BY Куромаку
Warning: Undefined variable $i in /var/www/tg-me/post.php on line 283
Most people buy Bitcoin via exchanges, such as Coinbase. Exchanges allow you to buy, sell and hold cryptocurrency, and setting up an account is similar to opening a brokerage account—you’ll need to verify your identity and provide some kind of funding source, such as a bank account or debit card. Major exchanges include Coinbase, Kraken, and Gemini. You can also buy Bitcoin at a broker like Robinhood. Regardless of where you buy your Bitcoin, you’ll need a digital wallet in which to store it. This might be what’s called a hot wallet or a cold wallet. A hot wallet (also called an online wallet) is stored by an exchange or a provider in the cloud. Providers of online wallets include Exodus, Electrum and Mycelium. A cold wallet (or mobile wallet) is an offline device used to store Bitcoin and is not connected to the Internet. Some mobile wallet options include Trezor and Ledger.
Should You Buy Bitcoin?
In general, many financial experts support their clients’ desire to buy cryptocurrency, but they don’t recommend it unless clients express interest. “The biggest concern for us is if someone wants to invest in crypto and the investment they choose doesn’t do well, and then all of a sudden they can’t send their kids to college,” says Ian Harvey, a certified financial planner (CFP) in New York City. “Then it wasn’t worth the risk.” The speculative nature of cryptocurrency leads some planners to recommend it for clients’ “side” investments. “Some call it a Vegas account,” says Scott Hammel, a CFP in Dallas. “Let’s keep this away from our real long-term perspective, make sure it doesn’t become too large a portion of your portfolio.” In a very real sense, Bitcoin is like a single stock, and advisors wouldn’t recommend putting a sizable part of your portfolio into any one company. At most, planners suggest putting no more than 1% to 10% into Bitcoin if you’re passionate about it. “If it was one stock, you would never allocate any significant portion of your portfolio to it,” Hammel says.
