Возьмите у мамы щенка!

Помните, я ровно месяц назад писала, что мы пристраиваем щеночков?

Девочку уже забрали в хороший дом (ура!), а ее брательник Тихон пока в поиске семьи.

Тихону 3 месяца, у него сделаны все прививки, он бесконечно контактный и подружился со всеми животными, которые уже живут у мамы. Сейчас ему больше всего нравится играть, сидеть на ручках и вообще получать внимание.

У мамы дома уже перенаселение (2 кошки, 3 собаки), мы оставить его никак не можем, но парень роскошный! Щен прям как из рекламы.

Если не можете взять себе, пожалуйста, поспрашивайте знакомых. Мы очень ищем ему семью.

Если готовы взять Тихона себе, напишите, пожалуйста, мне: @HECTEPOBA

Из письма Чехова. Хотела во время марафона в поддержку политических заключённых это выложить, но не успела. Хотя, к сожалению, в какой день не опубликуй — будет актуально. Увы.

«…Вы пишете, что Сахалин никому не нужен и ни для кого не интересен. Будто бы это верно? Сахалин может быть ненужным и неинтересным только для того общества, которое не ссылает на него тысячи людей и не тратит на него миллионов. -…- Сахалин — это место невыносимых страданий, на какие только бывает способен человек вольный и подневольный. Работавшие около него и на нем решали страшные, ответственные задачи и теперь решают. Жалею, что я не сентиментален, а то я сказал бы, что в места, подобные Сахалину, мы должны ездить на поклонение, как турки ездят в Мекку, а моряки и тюрьмоведы должны глядеть, в частности, на Сахалин, как военные на Севастополь. Из книг, которые я прочел и читаю, видно, что мы сгноили в тюрьмах миллионы людей, сгноили зря, без рассуждения, варварски; мы гоняли людей по холоду в кандалах десятки тысяч верст, заражали сифилисом, развращали, размножали преступников и всё это сваливали на тюремных красноносых смотрителей. Теперь вся образованная Европа знает, что виноваты не смотрители, а все мы, но нам до этого дела нет, это неинтересно. Прославленные шестидесятые годы не сделали ничего для больных и заключенных, нарушив таким образом самую главную заповедь христианской цивилизации. В наше время для больных делается кое-что, для заключенных же ничего; тюрьмоведение совершенно не интересует наших юристов. Нет, уверяю Вас, Сахалин нужен и интересен, и нужно пожалеть только, что туда еду я, а не кто-нибудь другой, более смыслящий в деле и более способный возбудить интерес в обществе…»(с)

У меня много мыслей по поводу этого текста Чехова. Начиная с конца, мне часто жаль, что другие более смыслящие или талантливые не пишут или не фотографируют что-то, что считаю нужным освещать я. Во-вторых, меня огорчает, что, как и раньше, тема заключённых (в том числе, политических заключённых) всё ещё кажется различным «издателям» самой непопулярной. И, наконец, меня пугает, что «болеть» столетия продолжает одно и то же, и глобально так мало у нас изменилось.
Думаю, что все три эти соображения связаны между собой.

Уверена однако, что в наших силах как минимум стараться изменить это и выйти из замкнутого круга.

Уважаемые коллеги, ну вы хоть иногда включайте голову, когда пишете новости, ну невозможно уже

Артем Кригер обвиняется только ПО ОДНОЙ УГОЛОВНОЙ СТАТЬЕ

https://www.tg-me.com/mediazona_exclusive/1748

Как фсбшники слепили уголовное дело против 15-летнего мальчика

Цитируем для вас (явно исторический уже) документ. Вначале главное — фсбшники просто придумали за ребенка фразу, которую он не говорил, но на которой строится дело.

Но самая мощь в конце, где один из силовиков явно делает вид, что говорит с ребенком на одном языке, хвалит за интерес к политике и по-свойски называет ура-патриотов ватниками.

А сам по слову вытягивает то, за что потом суд отправит мальчика на 5 лет в колонию.

В тексте приводим этот диалог дословно.

https://zona.media/article/2024/06/27/ugovory

«У вас нет свободы, поэтому вы и не можете ее дать мне». Рассказываю про дело против троих сыновей липецкого священника Игоря Ащеулова — Иоанна, Алексея и Тимофея, которых осудили на адские сроки за попытку вступить в легион «Свобода России».

Во-первых, это редкий случай дела о госизмене, которое рассматривали открыто, и мы все слышали (и записали для вас)

Во-вторых, трое молодых парней, которые не признали вину, уедут на 17 лет в колонию строгого режима. Эти сроки — почти что ровесники самих братьев Ащеуловых.

В третьих, несмотря на юный возраст они довольно точно и смело формулируют, как именно попали в эту историю — это прямое следствие того, что со страной делает Путин и до какого отчаяния доводит молодых людей, которые не поддерживают войну.

Вот тут рассказываю про обвинение и немного про огромную семью Ащеуловых (помнит тут кто-то еще историю 10-летней давности, когда у священника пытались отобрать девятерых детей?), а вот тут про то, что сами братья рассказывали сотрудникам ФСБ после задержания на границе с Украиной.

А сегодня Ащеуловы сказали впечатляющие последние слова, особенно Иоанн (которого судья прерывал всякий раз, когда тот заговаривал про Путина):

— Война против Украины не нужна России, она нужна Путину. Моя вина заключается только в том, что я не оказал должного внимания преступлению, которое совершает правительство от моего имени.

Как правило, в последнем слове просят не судить строго, просят снисхождения — о таком я просить не буду, так как считаю свою позицию абсолютно правильной. Я считаю, что у вас нет свободы, поэтому вы и не можете ее дать мне.

Вы можете выносить мне любой срок — хоть десять лет, хоть двадцать, к любому сроку отношусь я одинаково. Конечно, нет ничего хорошего в том, чтобы провести существенную часть жизни в местах лишения свободы, потеряв там, возможно, здоровье, а возможно, в итоге и жизнь.

Но главное — свобода моей личности, которой меня лишить вы не в состоянии. К тому же в этой войне погибли многие тысячи людей, которые ни в чем не виновны. Поэтому потеря части моей жизни и, возможно, здоровья на этом фоне выглядит абсолютно блекло.

Жене Беркович запросили шесть лет заключения

Из-за того, что позорный этот суд закрыли, Жене пришлось показывать запрошенный прокурором срок на пальцах

https://zona.media/news/2024/07/04/czifra_shest

Фото: Александра Астахова / Медиазона

По 6 лет Жене Беркович и Светлане Петрийчук.

Судья Юрий Мессин дал ровно столько, сколько запрашивала прокурор Екатерина Денисова. По обвинению в оправдании терроризма. За антитеррористический спектакль.

Никаких слов уже нет. Какая же это больная конструкция — то, что сейчас почему-то зовется российским государством.

Фото: Саша Астахова

Олег Петрович Орлов сказал очень мощную речь сегодня.

— Что же мне теперь еще сказать? Разве что вот привести цитату и ограничиться этой цитатой. Заменив в ней всего лишь несколько слов — даже не изменив, а пропустив несколько слов. Я потом объясню, что именно я пропустил. Вот эта цитата:

«Они искажали, извращали и в конце концов достигли полного уничтожения правосудия и законов. Они сделали судебную систему неотъемлемой частью диктатуры, созданной и управляемой ими. Подчиняясь только политическому диктату, они упразднили всякое подобие судебной независимости. Они угрожали, запугивали, лишали фундаментальных прав тех, кто представал перед судом. Проводимые ими судебные процессы превращались в жуткий фарс с рудиментарными остатками правовой процедуры, которые лишь был издевкой над несчастными жертвами».

Вот конец цитаты. Эти слова по полному праву может произнести сейчас любой российский политзаключенный. Но вот, недолго проведя время в тюрьме, но успев пообщаться здесь с большим количеством людей, я могу добавить, что считаю, что эти слова могут произнести не только политзаключенные, но и громадное количество тех людей, которые лишены свободы по обвинениям, не связанным с политикой.

Эти слова удивительным образом характеризуют нынешнее состояние российской, я бы сказал, не власти скорее, а судебной системы. А произнесены они были в 1947 году в Нюрнберге. И произнес их Телфорд Тейлор — главный обвинитель на знаменитом суде над судьями. На процессе над руководителями и функционерами германской юстиции. В период господства там нацистского режима.

https://zona.media/article/2024/07/11/orlov

20-летнюю девочку целенаправлено ломают в колонии.

Провели очень короткий онлайн из Верховного суда, который, конечно же, оставил в силе приговор 6 лет для Валерии Зотовой. Сотрудник суда изо всех сил пытался мешать, но Зотова успела немного рассказать про свое состояние — цитаты тревожные максимально.

«Я устала, я больше не могу, мне надоело это все. Я постоянно работаю, я очень устала. Администрация давит и делает все, чтобы мне было плохо», — Лера работает в швейном цехе, получает 2 тысячи рублей в месяц максимум.

Фсиновцы пугают, что она до конца срока просидит на профучете, потому что не признает вину. Администрация колонии явно настраивает других сидельцев против Зотовой: ее обзывают террористкой люди, сидящие за убийство.

«Всех из отряда, кто начинает со мной близко общаться, сразу переводят в другую смену, называя это оперативным соображением», — говорит Зотова. Сейчас она общается только с одной девушкой «с шизофренией» — она помогает Зотовой со всем справляться. Скоро девушка освободится, и друзей больше «не останется».

На заседании Лера много плакала и просила в письмах не спрашивать, как у нее дела.

Напишите, пожалуйста, хотя бы пару слов поддержки ей, пожалуйста.

156511, Костромская обл., Костромской р-н, пос. Прибрежный, ул. Мира, д. 1, ИК-3, 3-й отряд,

Зотова Валерия Игоревна 2003 г.р.

https://zona.media/online/2024/07/16/zotova

Артему Камардину, похоже, скоро придется делать операцию на позвоночник (если получится уломать на это администрацию СИЗО)

Семья собирает деньги на лечение!

https://www.tg-me.com/mayakovskoe_delo/859

Сердце болит.

Я очень за рада за всех, кто хотел обмена и оказался на свободе.

Я боюсь представить, что чувствует Яшин, который обмена не хотел — не представляю, что это было за решение (если право выбора вообще дали), особенно учитывая, что Горинов остался в колонии.

Мне бесконечно больно за каждого политзаключенного, кто остается в российских СИЗО и колониях.

Мне страшно подумать, какие людоедские выводы из этого обмена сделает Путин и его кодла.

Я не могу перестать думать, что за этот обмен Навальный заплатил жизнью.

На какое-то время в России стало меньше политзаключенных, но их все еще сотни. Радость от освобождения должна аккумулироваться во в десять раз большую поддержку тех, кто остался.

Улыбающаяся и свободная Саша Скочиленко. Кара-Мурза, который впервые за долгое время смог позвонить детям. Эван Гершкович, который первый же свой комментарий после возвращения в США посвятил политзаключенным (особенно не медийным), которые остались в России.

Это счастье — их видеть и слышать, что хотя бы часть заложников — а Путин уже и не скрывает, что это заложники и обменный фонд — на свободе и рядом с близкими.

Но не перестало болеть сердце, увы. С того момента, как стал понятен список политзаключенных на обмен, разговариваю нон-стоп с родными тех, кто в список не попал, хоть и нечего мне им сказать, только плакать вместе с ними.

Сашка правильные строчки Бродского напомнила ночью:

Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.

В колонии остался 64-летний Михаил Симонов, которого приговорили к 7 годам колонии за антивоенные посты. Остался Алексей Горинов, который дышит одним легким. Артем Камардин, которому нужна срочная операция на спине (и не факт, что получится ее добиться). Игорь Барышников с эпицистостомой. Осужденный на 22 года Ваня Сафронов, хотя давший на него ложные показания Воронин обменян. Остался Дима Иванов, который даже в СИЗО продолжал помогать политзаключенным. Остался совсем юный Егор Балазейкин. И еще сотни имен в моем списке.

И продолжу цитировать Бродского — из забывших все эти имена можно составить город.

А от того, что в списке нет ни одного белоруса (Кригер, простите, не в счет по разным причинам) — просто выть хочется. Мир так ударно борется с империализмом, что просто болт забил на маленькую Беларусь, где ситуация с политзаключенным еще страшнее — пока — чем у нас. В списке нет даже Марии Колесниковой, которую никто не видел и не слышал уже два года, а она политик, очевидно, уровня Навального.

Я не знаю, будут ли еще обмены. И у меня даже язык не поворачивается сказать, что я на это надеюсь, потому что это стало ни чем иным, как торговлей людьми и их судьбами. И продают тех, кто «подороже».

Но, как и Эван Гершкович, надеюсь, что помощь оставшимся сидеть продолжится и даже усилится — спасают тех, о ком громе кричат.

Я не хочу омрачать ничью радость, но очень прошу подумать сегодня о тех, кто остался за решеткой. И о том, что мы можем для них сделать. Например, если вы не в России, можно подписаться на донаты тут: деньги пойдут (и уже идут) на помощь с оплатой передач, писем и адвокатов.